Упанишады йоги и тантры

Провидцы и поэты (риши) были носителями запредельной мудрости, открывавшейся им в состоянии озарения, и их провидческий опыт показывал путь другим.
Основные положения Вед могут казаться совершенно противоположными йоговским: если Веды объявляют наилучшим путем к достижению этого и того мира та-пас и выполнение своего священного варнового, т. е. сословного, долга (dharma), то йога — способ индивидуального достижения Освобождения. Если ведийскую религию отличает особая вера в могущество божественного слова, то йога стремится освободиться от слов как ограничений духа. Если в Ведах то, что поддерживает эту Вселенную и ведет к Высшему Знанию, — это обряд и знание его сути, то йога последовательно выступает против внешней обрядности.
Однако внутренняя близость между йогой и брахманизмом оказалась глубже, больше и важнее внешних различий, в частности, потому, что ведийские обряды имели сходство с упражнениями йоги: очищение постом и молчанием перед жертвоприношением, возжигание внутреннего жара или пыла (tapas) подвижничеством и самоограничением, пребывание в неподвижности, повторение имени божества и т. п. При определенных обрядовых действиях жрец-брахман должен был также воспроизводить в уме, т. е. воображать, тот образ божества и мифологическое событие, на которое намекали гимны или изречения самхит. При этом он «умом совершает половину жертвоприношения» (Айтарея брахмана 5.53). Да и очищение и упорядочение сознания самого жертвователя и преобразование его личности также происходили посредством обряда. И он имел вполне прикладную цель — достижение высшей мудрости. Но вся «грандиозная механика соответствий и отождествлений» обряда с человеком и Космосом «выстраивалась не ради умозрительного удовлетворения: теория, как всегда в Индии, преследует практическую цель» — достижение бессмертия.16 К той же победе над смертью стремилась и «архаическая» йога. Единство же цели обусловило возможность взаимообмена средствами, хотя некоторые противоречия продолжают оставаться и в позднейшее время.
Уже в самхитах Вед мы находим некоторые важнейшие понятия последующей йоги: дхарана, дхьяна и др. Провидцы Вед указывают на существующий деятельный принцип, который они называют или проявляющийся в человеке прежде всего дыханием, упоминают о существовании пранических центров (cakra) в человеке (но не в физическом его теле). Для достижения как мирских, так и духовных целей применялись определенные молитвенные изречения (mantra), и поэтому само слово производится из двух корней man + traи толкуется как «орудие духа». В брахманах употребляются термины japa(повторение мантр) и тайна (безмолвие — не только словесное, но и мысленное), указывающие на созерцательные приемы йоги. Там впервые в записанной форме мы находим звук ОМ (или АУМ) вместе с объяснениями его значения. В Майт-райани уп. (6.5.23) ОМ уже отождествляется с Вишну, всеми богами, всеми жертвами и т. п. В отрывке из Бри-хадаранъяки уп. (1.15.23) «Пусть он вдыхает и выдыхает (мысля): „Да не овладеет мною зло смерти"» можно видеть зародыш позднейшего учения о пранайаме, а в отрывке из Чхандогъи уп. (8.15), где говорится о человеке, который «сосредотачивает все свои чувства в Ат-мане», — намек на упражнение и состояние пратъяхары. В брахманах и особенно в аранъяках, текстах для лесных отшельников, внешний ведийский обряд преобразуется во внутренний, что превращает его в созерцательную технику, в которой физиологические функции соответствовали жертвенным возлияниям и обрядовым предметам. Если в ведийской жертве богам предлагалась сома, священный огонь, возлияние топленого масла и подношение пищи, то в подвижничестве в качестве пожертвования Богу предлагались телесные и мысленные проявления личности. Само дыхание часто отождествлялось с «непрерывным возлиянием». Идея о внутренней жертве была настолько всеохватывающа и плодотворна, что позволила сохранить в лоне брахманизма, а позже индуизма самых одержимых отшельников, аскетов и мистиков.18
Итак, задолго до начала нашей эры йога и брахманизм вступили в союз ради Истины.

Сайт создан в системе uCoz